Я не вижу слезы, грусть
Весела я и смеюсь,
На дворе весна, и солнце
Осветило вновь оконце!
Обрела я свой покой,
Прогнала тебя, как зной
Из своих прохладных снов,
Где свежесть мыслей, рай цветов.
Нет места там тебе, прости
Испортил сам ты все, пойми!
Тебя забыть мне будет сложно,
Но докажу, что это можно.
Теперь меня ты потерял!
Наверняка ты это знал.
Не смог ты сразу все понять,
Любовь и нежность распознать.
Ты будешь долго сожалеть,
Ну что ж, пора нам всем умнеть!

Чуешь отрывок морского ветра,
В мыслях прощальный день:
Как, не пройдя даже метра,
Просил вернуть любовь – сирень.

И лежишь ты против всякого ощущения,
Продираясь к бесцветному концу..
Ты еле дышишь, без сомнения,
Обрадуешься голосу моему..

И в воздухе смешалась пыль
Страха, слёз и обид..
Я у койки твоей в палате в миль
От души.. Ты мной не забыт..

Прошу, только живи . . .

В твоих глазах, находится весь смысл моей жизни.
Они бездонные, как океан.
В глазах прочтёшь, ты, полёт мысли,
Увидишь след от прошлых ран.

Твои глаза такие ясные, как небо.
Они добры ко мне, нежны.
В твоих глазах, хоть, утонуть мне бы.
Твои глаза, как воздух нужны!

Ты даришь взгляд мне близкий и знакомый,
И без него я не могу прожить и дня!
Ты даришь мне надежду, мой любимый.
Живу на свете с мыслью, про тебя.

Куклой все ее считали,
Но были чувства у нее.
В журналах про нее писали,
Но было все это вранье.
И каждый день, придя домой,
Она безудержно рыдала.
Ей не хотелось быть такой,
Себя она другою знала.
Умеющую чувствовать, жить
Ценить вокруг себя живое.
Ей так хотелось полюбить,
И в этом было ее горе,
Она ни разу не любила.
Ей это чувство не понять,
О счастье она позабыла,
И не может спокойно спать.
Даже у такой принцессы,
Как ее привыкли называть,
Порой бывают стрессы,
Но ей об этом некому сказать.
Нет у нее ни друзей, ни подруг,
И некому поплакаться в жилетку.
Тогда она решила вдруг
Принять свои таблетки.
Все было просто и легко,
Один глоток, одна пилюля.

Ей не хотелось ничего
Жизнь сорвалась в конце июля.
Она зря затевала игру,
До любви оставалось немного
Уже села она на иглу.
“Умерла в январе, седьмого”

За бетонной стеной
На планете чужой.
Я ползу словно раненый зверь.
У меня нет лица,
У стены нет конца,
Есть ключи – но вряд ли есть дверь.
Можно громко кричать,
Можно в стену стучать,
Можно волосы рвать – ну и что?
Беспощадный бетон
Не услышит твой стон
И кровавый твой след не прочтет…
Это сон или бред –
Кто мне скажет ответ?
Я устала на ощупь ползти
Кем мне дан этот путь?
Да и в чем его суть,
Если нету конца у пути?

Мне лучик в капельках осенних,
На чердаке играть со спичкой,
Или учиться в воскресенье.

А в понедельник – прыгать с крыши,
И выпить дождь, ища прохлады.
И думать, что могу и выше.
Лишь отыскать бы мармелада…

Не любил он никогда тебя
А ты любила…
Любил он только лишь себя
А ты кричишь «забыла»
Забыла все его слова
Что говорил он в нежном сне
Мечтою лишь жила
И осталась ты во мгле
Но поздно думать,
Лезвие в руке,
Один счелчёк
И растворилась ты во сне…

Вот и всё враньё,
Вот и все запреты.
Да, мы за рулём,
Вот и поданы кареты.

Вот и всё мастерство,
Вот и все уменья.
Растворилось колдовство,
Остаются только тренья.

Вот и нет больше воли,
Вот ломаются запреты.
На ранах достаточно соли…
В ад отправляются наши кареты.

Вот и вся любовь,
Вот и все желанья.
Шрам рассекает бровь,
Мне нет оправданья.

Вот и все слова,
Вот и все запреты…
Ты, как всегда, права…
Но в ад мы ведём кареты.

Я убью тебя, не сомневайся.
Раньше боялся, теперь не боюсь.
Знаю, тебе страшно, признайся.
Я убийца, я признаюсь.

Я с тобой где угодно,
Я с тобой не по любви.
Важно, чтобы смотрелось природно,
Важно очень, пойми

Я дышу тебе прямо в спину.
Обернись, посмотри мне в глаза.
Я со скалы тебя в пропасть скину,
Ты будешь падать, как слеза.

…

Я убил тебя где угодно,
Я убил тебя даже без слёз.
Не главное, что это было не модно,
Но главное, что всерьёз.

Шел серый дождь.
Машина умчалась.
Девчонка с асфальта уже не поднялась.
Липкий туман лизал голые плечи.
В серых глазах грусть застыла навечно.
Соленые слезы со щек сдует ветер…
Время проходит, но время не лечит.
Была девчонка, ее уже нет.
А было девчонке 16 лет.
Осталось на зебре мокрое тело.
Ее душа давно улетела,
Туда,
Где никто ей не скажет « прощай»,
Туда, где ее черно-розовый рай…